«И, если бы нас застукали за процессом в его развитии — было бы гораздо хуже!».

Косов обмылся под чуть теплой водой сам, отжал трусы, и вышел в раздевалку, к скамье, куда успел бросить свою одежду, когда волна страсти накрыла его с головой.

«Ну вот если рассудить… Вот что со мной происходит? Ведь не мальчишка же? Пусть и в теле парня, но… голова-то — зрелого мужика! Чего же меня так накрывает от этой девушки? Ну ладно там… любовь-морковь… все дела. Химия процессов, мать ее! Диаграмма «Железо-Углерод»! Флюиды, феромоны и прочая хрень! Но почему все мысли из головы исчезают напрочь! Одно мычание и блеяние — «Ах, Кира! Ах, Кирочка!». Ну да… красивая девушка! Ладно — очень красивая девушка! Она, даже если и трезво-то поразмыслить — мне очень нравится, прямо вот — очень! Высокая, ладная такая, спортивная…».

Перед глазами опять встала картинка, как она рывком вышла из воды, подтягиваясь на руках на стенку стадиона. Раньше… ну — в будущем! Были очень популярны короткие ролики, где вот так девушки из воды… и вода стекает по телу, и попы такие… красивые, загорелые, спортивные… в стрингах.

«Блядь такая! Опять в штанах шевелиться начинает! Суки они, эти юношеские гормоны! Стоит только подумать — и вот сразу результат! А ведь попа Киры — вообще ничем не хуже виденных тогда роликов! Даже лучше! Намного! Потому что она — попа Киры! Блядь! Опять?!».

Он яростно вытирался полотенцем, не жалея своей шкуры, тихо матерясь про себя. Наверное, увидев его морду, и услышав это шипение, пацаны, вышедшие из душевой, предпочли быстро-быстро удалиться.

«Ну и чего ты добился? Точнее — чего добилось вот это тело, переполненное гормонами, и налитое под завязку этой отравой под наименованием — «Кира»? «Обкончался» как тринадцатилетний пацан, увидевший голую сиську? А если бы… в другой обстановке, ну… когда можно было бы продолжить общение? Ну — стыд же один! И перед собой… и еще больше — перед девушкой! «Скорострел» долбанный! И ведь не далее, как сегодня ночью… с Риткой же! И ведь ничего подобного не было, отдаешь себе отчет — как делать, что делать, сколько делать. Чтобы девушке понравилось… Да и с другими — все же нормально? Ну да… возбуждение, желание, даже — страсть! Но — голову же не теряешь? А здесь… мать твою! Может… усилить ночные упражнения с Леночкой и Марго? Так ведь нет… Ленка уже и так смеется — «Ваня дурмана какого-то наелся! Как с цепи сорвался!». Да и Ритка… тоже вроде бы удивлена… была. Лена вот, вчера… побаловалась немного, да сославшись, что устала, прилегла на край кровати. А они, с Ритой, чтобы не мешать Завадской, ушли в зал, на ковер, и там еще… часа три, а то и больше. С перерывами и перекурами. А с Кирой… Это даже не любовь… как мне кажется. Это наваждение какое-то! Кстати… а она же тоже… что-то такое пискнула, когда убегала в душевую? Или мне показалось? Она… тоже кончила, что ли? Ох уж эти игры-игрища!».

Чистый и свежий телесно, но с диким сумбуром в голове, Косов уселся на лавке и перекурил все эти мысли.

«Как-то… надо быть спокойнее, ага. Сдержаннее, как Гойко Митич!».

Заглянул в медпункт — уходить, не попрощавшись, все же счел неуместным. Кира сидела за своим столом и что-то читала. Катя уставилась на него с непонятным выражением лица.

— Кир! — тихонько позвал он девушку.

— Ваня! Я… занята пока. Давай завтра поговорим, хорошо? Мне сейчас некогда! — покраснев щечками, головы от бумаг девушка не подняла.

«М-да… как дети малые, чес-слово!».

— Хорошо! Тогда… до завтра! До свидания, Екатерина! — не удержавшись при виде удивленно поднятой брови медсестры, показал ей язык, и аккуратно прикрыл за собой двери.

«Мля… ну что за детство, а? Откуда это все прет?».

На следующий день, с утра, Косов зашел в медпункт. Кира снова отговорилась занятостью, дала указание заниматься самостоятельно. Чувствовалась какая-то неловкость между ними.

«И мне самому как-то… неудобно. А вот почему — непонятно! Нет, так-то ясно — оконфузился вчера. Но ведь с точки зрения взрослого мужика — «Ну что такого? Бывает!», а все равно — неловко. С другой бы — отшутился, пусть даже и как-то скабрезно… Мол, слишком долго она его дразнила. А вот с Кирой… с нею так не получается!».

Да и непонятно было — отчего это чувство неловкости, даже какого-то стыда? Как будто шумно пустил газы в самый ответственный момент.

«Ладно! Не сдержались, вцепились друг в друга, как сумасшедшие. И место было — вовсе не подходящее, да и чуть не «спалились» этим пацанам. Но ведь все одно — дело-то житейское. Откуда же этот стыд? Испугался, что девушку мог «подставить»? Ну да… могло быть такое. Интересно — а у нее что же? Досада? Стыд? Переоценка его как мужчины? Да хрен их знает, этих дам! У них и в жизни-то подчас — ничего не понятно… И мысли, и поступки, и слова. А в такой ситуации? Тут как не думай — почти со стопроцентной вероятностью попадешь пальцем в небо!»

В эти пару-тройку дней Косов занимался иступлено. Даже не для того, чтобы сдать зачеты, а для того, чтобы заглушить в себе непонятную… робость? Досаду? Чувство вины?

В медпункт больше не заходил — «держал фасон, проявлял характер»! Но и девушка не горела желанием к общению. В субботу, как Кира и говорила, он довольно легко сдал зачет по нырянию. Прыжок с вышки… вышел со штрафными баллами, но все же в норматив уложился.

— Ну я же говорила, и сколько раз говорила — ты зачем при входе в воду ноги в коленях сгибаешь?! Вот же бестолочь! — послышалось сзади.

«Ну вот… прошло чувство неловкости? Решила продолжить общение?».

— Привет! Решила проявить милость к падшим? — покуривая, протянул он.

— Падший! — фыркнула она, присаживаясь рядом, — Ну вот как с тобой, Косов… Сложно все как-то и непонятно!

— По гребле… по гребле — тоже норматив! — не желая вдаваться в разговор о чувствах, доложился он про успехи в спорте.

Кира отмахнулась:

— Да я уже видела. Подходила к принимающим. Молодец! Но я и не сомневалась…

По плаванию же он, приняв доводы подруги, даже «не заявлялся».

— Ладно… Что собираешься дальше делать? — краем глаза он видел ее взгляд.

«Сегодня одета в спортивные штаны и футболку. Это что значит? Все, заигрывания закончены?».

— Не знаю… Надо собраться, в Дом Обороны забежать, уточнить все там.